Анатолий букреев. Анатолий букреев - восхождение

Анатолий Букреев (в основном все его звали Толя) был профессиональным альпинистом-высотником, консультантом по восхождениям, автором различных статей про восхождения, фотографом, тренером по лыжам и просто очень храбрым и мужественным чуваком.

Ещё с детства Анатолий любил горы. С 12 лет он начал лазить по различным невысоким холмам Уральского хребта, а в студенческие годы ездил на Юг и совершал восхождения в горах Киргизии и Казахстана. После окончания педагогического университета уехал в Казахстан, чтобы быть ближе к горам обучать детей горным лыжам. На самом деле он несколько лет проработал учителем по горным лыжам в местной ДЮСШ, после чего стал работать горным инструктором.

За его плечами осталось огромное количество покорённых гор. Он покорил 11 восьмитысячных гор из 14 существующих. Причём некоторые из них он покорил без кислорода (если ты не знал, чувак, то на большой высоте заметно меньше кислорода и воздух менее насыщенный, что ни капли не способствует восхождению). Анатолий совершил одиночное скоростное восхождение на пик Ленина, став в СССР основоположником новой тактики восхождений. И будучи в составе Второй Советской Гималайской экспедиции впервые в мире совершил в группе траверс (прохождение не менее двух вершин, причём спуск с предыдущей вершины должен проходить в направлении последующей, но не по пути подъёма) четырех вершин восьмитысячника Канченджанга в Гималаях и получил орден CCCP «За личное мужество». 4 из этих восьмитысячников он покорил вообще за 80 дней, а два – за неделю, но об этом особо никто не знает, потому что Анатолий известен по более грустной истории.

В далёком 1996 году Анатолий был высотным гидом Американской экспедиции «Горное Безумие», которую собрал его друг Скотт Фишер. Не будем вдаваться в подробности трагедии этого восхождения, но суть в том, что Анатолий, взобравшись и спустившись с Эвереста без кислорода, сумел спасти 3-х человек, найдя их в метели. Про эту трагедию написано несколько книг. От различных очевидцев этой трагедии обвиняли всех и вся, и даже Анатолия, но после выхода книги «Восхождение» (советуем тебе почитать её на досуге, если ты уже прочёл все книги, которые ) Анатолий был полностью оправдан в глазах общественности, а Американский Альпийский Клуб присудил ему Приз имени Дэвида Соулза, вручаемый альпинистам, спасшим в горах людей с риском для собственной жизни. Под его руководством на Эверест взошли первые индонезийцы, датчане и бразильцы. Он помогал достичь вершины даже неопытным любителям или тем, кто не имел никакого отношения к горам. Почему именно достичь? По словам Анатолия он не любил слово «покорить». Покорить – это насильственное слово, а горы насилия не терпят. Поэтому он использовал слово достичь. Также Анатолий был настоящим патриотом своей страны, несмотря на два гражданства (СССР и Казахстана), получил награды «За мужество» в обеих странах.

«Я много раз был за границей. Бывало, по шесть месяцев отсутствовал дома. Но все время возвращался. Потому что мне не хватало нашего воздуха, нашей атмосферы, в которой я вырос. А я считаю себя гражданином мира. Мне говорят: ‘Анатолий, ты тренируешься в Америке, живешь в Казахстане, а сам родом с Урала’. Я отвечаю: ‘Так получается, я большую часть времени в году провожу в Непале’. Но я советский. Я остался советским человеком. Ничего во мне не изменилось после развала Союза».
А. Букреев.

Погиб Анатолий в 1997 году при восхождении на свой 12-й восьмитысячник Аннапурну. Аннапурна считается одним из самых опасных горных массивов. Его смело лавиной. Как говорится, «лучшие уходят первыми». И Анатолий был лучшим в восхождениях, одним из сильнейших альпинистов планеты. Его американская подруга установила памятник у подножия горы – традиционную буддистскую каменную пирамиду. На табличке начертана фраза, однажды оброненная Анатолием: «Горы не стадионы, где я удовлетворяю свои амбиции, они – храмы, где я исповедую мою религию».

Во время жизни и после его гибели об Анатолии написано множество книг. Самая известная из них – «Восхождение», где рассказано о трагедии восхождения с экспедицией Горного Безумия. Также в его честь открыт фонд, который помогает Казахстанским альпинистам в восхождениях на пик Мак-Кинли.

Чтобы рассказать, что случилось с Букреевым, нам придется активно «спойлерить» и пересказать значительную часть концовки фильма. Это небольшое преступление, поскольку события 10 мая 1996 года многократно освещались в прессе и о них написано несколько книг. Еще до выхода «Эвереста» любой желающий мог из Википедии узнать, кто из героев не вернется с высочайшей горы мира (конечно, при условии, что режиссер Бальтазар Кормакур будет следовать историческим фактам). Но если вы еще не смотрели «Эверест» и не хотите, чтобы мы испортили вам сюрприз, пожалуйста, не читайте дальше. Мы вас подождем…

10 мая 1996 года вошло в историю покорения Эвереста как один из самых трагических дней. Всего тогда погибло восемь человек - трое индийских альпинистов, которые в «Эвересте» не упоминаются и которые в дальнейшем не будут нас интересовать, и пятеро участников западных коммерческих экспедиций под руководством Роба Холла и Скотта Фишера (эти два опытных альпиниста возглавляли отчасти конкурировавшие, отчасти сотрудничавшие компании). На горе навеки остались сами Холл и Фишер, а также один из гидов Холла и двое его клиентов. Букреев был гидом из команды Фишера, и благодаря ему никто из клиентов его фирмы не погиб.

Букреев в тот день и в ту ночь проявил себя не только как профессионал, но и как недюжинный смельчак. В пургу, когда больше никто из обитателей промежуточного лагеря не решился высунуть нос из палатки, Букреев вышел навстречу заблудившимся и обессиленным альпинистам и привел их в лагерь слегка подмороженными, но живыми. Он лично спас трех человек - тех, кто мог двигаться и до кого он сумел добраться. По меркам Эвереста это был подвиг. Ведь люди, штурмующие запредельную высоту, часто полагают, что на Эвересте каждый сам за себя и что отчаянные попытки спасти других - скорейший путь к собственной гибели.

Сам Букреев, разумеется, сильно переживал из-за того, что на горе погиб его приятель и начальник Фишер и что он не смог спасти умирающих клиентов Холла (один из них чудом выжил и позднее сам вернулся в лагерь, хотя был сильно обморожен). Но в глазах людей, которых он вывел к палаткам, и в глазах многих его коллег, не понаслышке знающих о слепящих бурях на Эвересте, во время которых передвигаться порой приходится на ощупь, Букреев был настоящим и безусловным героем.

Это, однако, была совсем не та история о Букрееве, которую узнала Америка, когда об этой трагедии начала писать пресса. Одним из участников экспедиции Холла был известный в альпинистских кругах журналист Джон Кракауэр, автор множества захватывающих публикаций и отлично подготовленный скалолаз (правда, без опыта подъема на высочайшие горы земли). Холл взял его в экспедицию, чтобы сделать себе рекламу, а Фишер был весьма раздосадован тем, что Кракауэр переметнулся к Холлу, хотя изначально собирался подниматься на Эверест с экспедицией Фишера. Однако вместо рекламы экстремального коммерческого альпинизма Кракауэр после трагедии 10 мая написал жесткую критическую статью для журнала Outside. И главным злодеем этой статьи оказался Букреев.

Кадр из фильма "Эверест"

Нет, Кракауэр не отрицал, что русский гид спас бедолаг, которые без него, вероятно, не пережили бы ночь в снегу. Но, по словам журналиста, Букреев тушил пожар, который он сам разжег. Кракауэр упирал на то, что после удачного штурма вершины Букреев одним из первых вернулся в лагерь, бросив на горе своих клиентов. Мол, если бы русский сопровождал клиентов, как это должен делать профессиональный гид, то они бы либо успели спуститься с Эвереста до начала бури, либо не заблудились в пурге. И тогда хотя бы некоторые из тех, кто не пережил атаку стихии, остались в живых. Также Кракауэр сетовал, что Букреев недостаточно много общался с клиентами и не объяснил им все, что нужно знать на Эвересте, что он был недостаточно тепло одет и что он не пользовался при подъеме кислородной маской - в отличие от большинства прочих участников обеих экспедиций. По мнению журналиста, если бы Букреев все сделал правильно, у него было бы достаточно сил, чтобы спасти не только тех, кого он спас, но и тех, до кого он не добрался.

Журнальные аргументы Кракауэра были красноречивы и убедительны. Когда он повторил их в своей написанной по горячим следам и немедленно ставшей бестселлером книге «В разреженном воздухе», Америка признала Букреева злодеем - в том смысле, в каком это слово применимо в ситуации, когда люди погибли из-за разбушевавшейся природы. «Угрюмый русский из Казахстана» (Букреев родился в РСФСР, но перебрался в Казахстан, чтобы быть поближе к горам, и после распада СССР получил казахское гражданство) был идеальным громоотводом для тех, кому хотелось, чтобы в этой печальной истории был негодяй.

Для Букреева все это стало настоящим шоком. Особенно потому, что Кракауэр интервьюировал его для статьи и книги, и Анатолию казалось, что он предоставил исчерпывающие и оправдывающие его ответы. «Наезд» на его одежду был высосан из пальца - во время экспедиции Букреев был одет так же, как и его спутники, в наилучший из доступных высотных костюмов. Кислородом он не пользовался потому, что знал, как и многие опытные альпинисты, что человек, у которого на высоте кончается кислород, становится почти беспомощным. Его организм попросту не успевает акклиматизироваться к разреженному воздуху. И поскольку физиология Букреева позволяла подниматься на Эверест без кислородной маски, то он так и поступал. Правда, у него был с собой кислородный баллон, но во время подъема он передал его коллеге-гиду, и это оказалось правильное решение - запасной кислород действительно пригодился.

Кадр из фильма "Эверест"

Что до общения с клиентами, то Фишер отлично знал, что Букреев лишь несколько лет всерьез учит английский, и он не ждал от подчиненного, что тот будет заливаться соловьем. Это была работа самого Фишера, его команды в промежуточных лагерях и третьего гида - того, кому Букреев отдал кислородный баллон. Русский альпинист был нанят как самый опытный «высотник», который был Фишеру по карману, и его главной задачей было прокладывание пути к вершине Эвереста и облегчение подъема для клиентов. После удачного штурма вершины Букреев по плану Фишера, согласованному заранее и подтвержденному во время экспедиции, должен был быстро спуститься в промежуточный лагерь, передохнуть и выйти встречать клиентов, которые к этому моменту наверняка были бы обессиленными и плохо соображающими. Так альпинист и поступил, и он никого не «бросил» - с отставшими от него клиентами были Фишер и третий гид. Как мы теперь знаем, этот план сработал. Отдохнувший Букреев сумел спасти людей, которые бы без него погибли.

Почему Букреев не вел клиентов с начала и до конца? Потому что на Эвересте не действует обычная житейская логика. Мы привыкли к тому, что человек, который медленно движется, тратит меньше сил. Поэтому спокойно пройти километр проще, чем пробежать стометровку. Но на вершине Эвереста, как говорят врачи, человеческое тело начинает медленно умирать, и каждая секунда, проведенная в столь разреженном воздухе, отнимает силы, даже если альпинист сидит или лежит. Если бы Букреев сопровождал своих клиентов, а не «бегал» сперва с горы, а потом назад на нее, он бы не сэкономил силы, а выбился из них так же, как его клиенты.

Претензии Кракауэра были тем более странными, что Букреев был гидом из «соседней» экспедиции и что в его команде все клиенты остались живы. Если журналист переживал из-за гибели своих спутников, то претензии надо было предъявлять гидам из экспедиции Холла - тем, кто остался на горе, и тому единственному, кто выжил. Букреев за спутников Кракауэра не отвечал, и переживал за них он лишь потому, что был воспитан в духе взаимовыручки.

Когда Букреев осознал, какую бочку на него накатил Кракауэр, он попытался защищаться. Сперва он объяснил свое поведение в письме в редакцию Outside, а затем вместе с журналистом Г. Вестоном де Уолтом подготовил книгу «Восхождение», где изложил свой взгляд на трагедию 10 мая. Для большинства профессионалов, как на Западе, так и в нашей стране, его правота была очевидна, и Американский альпийский клуб, тщательно изучивший те события, выразил свое отношение к Букрееву, когда, как уже упоминалось, наградил его за героизм. Но так как «В разреженном воздухе» вышла раньше и она пользовалась куда большей популярностью, чем «Восхождение», то многие люди, не рассматривавшие трагедию на Эвересте со всех точек зрения, до сих пор придерживаются позиции Кракауэра.

Кадр из фильма "Эверест"

Очевидно, именно поэтому создатели «Эвереста» не стали делать Букреева главным героем. Вместо того чтобы влезть в спор двух позиций и выбрать одну из них или найти компромиссное решение, Кормакур и его команда сняли «Эверест» не как кино о злодействе или героизме, а как историю о слабости человека перед могуществом природы и о негасимом желании людей покорять высочайшие горы. Заодно им не пришлось мучиться с русским в качестве главного героя, и они смогли сосредоточиться на персонажах, более понятных западной публике.

Все вроде бы понятно, но остается вопрос: почему Кракауэр «назначил» Букреева злодеем и почему он до сих пор на этом настаивает, пользуясь тем, что погибший в 1997 году русский альпинист больше не может ему возразить (Букреев был засыпан снежной лавиной во время подъема на непальскую гору Аннапурна)? Самое простое объяснение состоит в том, что это проявление русофобии. Букреев не понравился Кракауэру просто потому, что был не таким, как он, и когда журналист искал «козла отпущения», Букреев показался наилучшим кандидатом.

Однако возможны и другие, еще более мрачные объяснения. Во-первых, Кракауэр, вовремя вернувшийся в промежуточный лагерь, был одним из тех, кто мог отправиться вместе с Букреевым на поиски заблудившихся альпинистов. Но он остался в палатке, пока Букреев в одиночку искал своих и его товарищей. Предательство не проходит бесследно - возможно, Кракауэр пытался принизить Букреева, чтобы заглушить голос своей совести, кричавшей ему, что он проявил слабость, в то время как другой показал себя героем.

Кадр из фильма "Эверест"

Во-вторых, Кракауэром могли двигать финансовые соображения. Когда человек выказывает героизм, достойный воспевания в прессе, американцы ждут от него книги о его подвиге. Конечно, обычно такая книга пишется «литературным негром» на основе бесед с ее героем. Но все же это повествование от первого лица, и формальный автор книги получает значительную долю гонорара. Так что если бы Кракауэр объявил Букреева героем, то от него ждали бы книгу, написанную совместно с Букреевым. А делиться славой и деньгами журналисту не хотелось. Он ведь сам участвовал в экспедиции, а не описывал ее с чужих слов! Зачем упускать шанс прославиться в одиночку?

Как бы то ни было, репутация Букреева оказалась неисправимо испорчена. Можно сколько угодно настаивать на его правоте, но обвинения Кракауэра всплывают всякий раз, когда Букреева начинают обсуждать, и сам факт их существования бросает тень на его в остальном безупречную репутацию. Что еще хуже, они, как в данном случае, мешают признанию Букреева героем. Хотя он был бы отличным голливудским персонажем - если бы его звали Джон Смит и он родился бы в Орегоне, а не в Челябинской области.

Моя новая статья "Непокоренная вершина Анаталия Букреева", опубликованная в российском географическом журнале "Живописная Россия" (№6, 2015). Она посвящена великому русскому альпинисту Анатолию Букрееву, его жизни, невероятным рекордам и трагической гибели в горах.

24 сентября 2015 г. на российские экраны вышел остросюжетный фильм исландского кинорежиссера Балтазара Кормакура «Эверест». Фильм основан на реальных событиях, произошедших в Гималаях в мае 1996 г. Тогда сразу три коммерческих альпинистских экспедиции, в составе которых были как опытные альпинисты, так и туристы, не имевшие опыта покорения восьмитысячников, совершали восхождение на самую высокую гору мира. Во время спуска несколько альпинистов попали в сильнейший буран, в котором погибли пять человек. Жертв могло бы быть больше, если бы не легендарный русский альпинист из Казахстана Анатолий Букреев, гид группы «Горное безумие» Скотта Фишера. Он в одиночку ночью спас троих замерзающих альпинистов на Южном седле Эвереста в пургу при нулевой видимости.

Личность Анатолия Букреева еще при жизни обросла легендами, спорами и домыслами. Трагедия на Эвересте, скандальная книга участника восхождения журналиста Джона Кракауэра «В разреженном воздухе» и ответ самого Букреева американцу в книге «Восхождение. Трагические амбиции на Эвересте» со своей версией случившегося еще больше подложили дров в костер яростных дискуссий о личности легендарного альпиниста.

«Тигр Гималаев» - такое прозвище дали коллеги Анатолию Букрееву — только на Эверест восходил четыре раза. Обладатель титула «Снежный барс» (1985), заслуженный мастер спорта СССР (1989). Покоритель одиннадцати восьмитысячников планеты, и совершивший на них, в общей сложности, 18 восхождений. Кавалер ордена «За личное мужество» (1989), казахстанской медали «За мужество» (1998, посмертно), лауреат премии Американского альпклуба имени Дэвида Соулса, вручаемой альпинистам, спасшим в горах людей с риском для собственной жизни (1997) (американские альпинисты, в отличие от своего соотечественника журналиста, вручили ему награду именно за спасение жизней во время восхождения на Эверест). Многие считали его суперальпинистом. Легендарный покоритель вершин итальянец Месснер, взошедший на все 14 восьмитысячников Земли, не раз говорил, что Анатолий самый сильный альпинист в мире.

Анатолий Букреев родился в городе Коркино (Челябинская область) в 1958 г. В юности ему поставили диганоз хроническая астма. Кто бы мог подумать, что он станет одним из самых авторитетных альпинистов в истории, а все восхождения будет совершать без использования кислородной маски. С 12 лет начинает лазить по невысоким холмам Уральского хребта вокруг родного Коркино. Будучи студентом ездит летом на юг и совершает восхождения на свои первые трех-четырехтысячники в горах Казахстана и Киргизии.

В 1979 г. он закончил Челябинский государственный педагогический институт по специальности учитель физики, а также получил диплом тренера по лыжному спорту. В студенческие годы совершил свои первые восхождения на Тянь-Шане. Через два года Анатолий переехал в Казахстан, где жил неподалеку от Алма-Аты и работал в областной ДЮСШ тренером по лыжной подготовке, а затем горным инструктором в ЦСКА. После распада СССР остался жить в Казахстане, получив его гражданство.

Свои первые восхождения на семитысячники Памира Букреев совершил в составе сборной Казахстана по альпинизму. В 1989 г. вошел в состав участников Второй советской гималайской экспедиции под руководством Эдуарда Мысловского. При этом при подготовке к экспедиции Букреев ставит рекорды. В 1987 г. он совершает первое в советском альпинизме скоростное восхождение на пик Ленина по северному склону от базового лагеря (4200 м) до вершины (7134 м) (8 часов на подъем и 6 часов на спуск до базового лагеря). В этом же году совершает скоростное восхождение на пик Коммунизма (с высоты 6700 м до 7400 м) за 1 час 25 мин — первое место среди кандидатов во Вторую Советскую гималайскую экспедицию и скоростное восхождение на Эльбрус (с высоты 4200 м до 5350 м за 1 час 07 мин) — первое место среди кандидатов в гималайскую сборную. В ходе экспедиции впервые был осуществлен траверс всех четырех вершин массива Канченджанги (Главной (8586 м), Западной (8505 м), Центральной (8482 м) и Южной (8494 м)).

За это достижение он был удостоен звания Заслуженный мастер спорта СССР и Мастер спорта международного класса, а также был награжден орденом «За личное мужество». В альпинизме траверс вершин — это прохождение не менее двух вершин, причем спуск с предыдущей вершины должен проходить в направлении последующей, но не по пути подъема.

В 1988 г. Букреев совершает траверс трех вершин пика Победы (Западная (6918 м) — Главная (7439 м) — Восточная (7060 м)) (первое прохождение), восхождение на пик Военных топографов (6873 м) на Центральном Тянь-Шане в составе сборной СССР. В 1990 г. осуществляет первое скоростное одиночное восхождение на пик Победы за 36 часов и первое скоростное одиночное восхождение на пик Хан-Тенгри (7010 м). Вообще он покорял самые высокие вершины мира рекордный для СНГ 21 раз. В этом с ним позже сравнялся альпинист Денис Урубко. Сам Урубко так вспоминал о своем коллеге в одном из интервью: «Анатолий Букреев был нам непонятным, незнакомым - мы молодые, дурные совсем были, в своей компании мы как-то не могли его принять, потому что он был просто другой человек, другого плана. И, конечно же, это была ошибка. Потому что сейчас, оглядываясь назад, я думаю, как много нужного и важного я мог бы с этим человеком постичь».

Букреев был не публичным человеком, замкнутым, любил побыть один. В столице Непала - Катманду он всегда снимал один и тот же номер в одной и той же гостинице, часто его можно было увидеть в кафе в одиночестве. Подруга альпиниста американка Линда Уайли вспоминала: «Он ведь всегда сторонился женщин, никогда не был женат, не хотел никого обременять своей привязанностью. Мне кажется он чувствовал, что горы его заберут. Он видел вдов своих товарищей и знал, как тяжело им и их детям приходится без опоры. И сам не хотел быть причиной такого горя».

После развала Союза Букреев принимает казахстанское гражданство и продолжает в 90-х успешные, часто одиночные, восхождения в Гималаях и Каракоруме, работает высотным гидом-консультантом у многих иностранных экспедиций. 30 июня 1995 г. на массовой альпиниаде на пик Абая (4010 м) в Заилийском Алатау является персональным гидом президента Назарбаева. Принимает участие во Второй и Третьей успешных Казахстанских Гималайских экспедициях на Манаслу и Чо Ойю в 1995 и 1996 гг. А в одиночку покоряет восьмитысячники Лхоцзе, Шиша Пангма, Броуд-пик, Гашербрум II и становится одним из сильнейших альпинистов планеты.

Но домом для великого альпиниста всегда оставалась та страна, в которой он родился и вырос. «Я много раз был за границей. Бывало, по шесть месяцев отсутствовал дома. Но все время возвращался. Потому что мне не хватало нашего воздуха, нашей атмосферы, в которой я вырос. А я считаю себя гражданином мира. Мне говорят: «Анатолий, ты тренируешься в Америке, живешь в Казахстане, а сам родом с Урала». Я отвечаю: и так получается, что я большую часть времени в году провожу в Непале. Но я советский. Я остался советским человеком...», - говорил он.

На свои восхождения он зарабатывал сам, работая коммерческим гидом. Вот что он говорил сам по этому поводу: «Чтобы заработать, мне приходится работать гидом в международных экспедициях. Это не вызывает во мне, мягко говоря, особого восторга. Ведь работать приходится по плану, который составлен не мною. Я соглашаюсь быть гидом, потому что нужны деньги - на жизнь, на свои восхождения, хотя, конечно, в таких экспедициях не до самовыражения».

Таким коммерческим восхождением и было покорение вершины Эвереста весной 1996 г. Американский альпинист Скотт Фишер, первым покоривший четвертую в мире по высоте вершину Лхоцзе, еще в 1980-х гг. основал компанию «Горное безумие» («Mountain Madness»), предлагавшую своим клиентам восхождения на самые высокие горы мира. В 1990-х компания Фишера стала предлагать туристам покорение самой высокой вершины мира — Эвереста.

Команда Роба Холла до трагедии в базовом лагере

Анатолий Букреев относился к элитному клубу покорителей «восьмитысячников», которые совершали восхождение без использования кислородных баллонов. И это не была блажь известного альпиниста. При восхождении на вершины 90% альпинистов используют дополнительное кислородное оборудование. В условиях высоты и разреженного воздуха именно кислородное оборудование может помочь человеку избежать смертельной опасности. На высоте недостаток кислорода может спровоцировать быстрое развитие двух серьезных заболеваний - отека мозга и отека легких. Это связано с тем, что резкий недостаток кислорода при повышенных физических нагрузках становится для организма настоящим шоком, и тот попросту отказывается нормально работать. Но в этом есть и очевидные минусы, которые могут привести к трагической развязке — при повреждении кислородного оборудования или исчерпании запаса кислорода альпинист очень быстро слабеет и теряет силы. Именно поэтому Букреев ходил без кислорода, предпочитая полагаться на собственные силы, всегда тщательно готовясь к восхождению и проходя должную акклиматизацию на этапах восхождения. Скотт Фишер, приглашая Букреева на работу в «Горное безумие», знал — на этого человека можно положиться.

В мае 1996 г. одновременно с экспедицией Фишера на горе работала новозеландская коммерческая экспедиция компании «Консультанты по приключениям» («Adventure Consultants») под руководством Роба Холла. Из-за целого ряда организационных и тактических просчетов часть клиентов двух экспедиций, а также их руководители, после финального штурма вершины не успели до темноты вернуться в штурмовой лагерь на Южном седле на высоте 7900 м, а в результате разразившейся ночью непогоды восемь человек погибли (в том числе сами Холл и Фишер), а еще двое пострадали.

Скотт Фишер

Для необходимой акклиматизации в горах участники экспедиции «Горное безумие» должны были вылететь из Лос-Анджелеса 23 марта в Катманду, а 28 марта вылететь в Луклу (2850 м). 8 апреля вся группа уже находилась в Базовом лагере. Неожиданно для всех, у гида группы, Нила Бидлмана, развился так называемый «высотный кашель». После Бидлмана проблемы со здоровьем начались и у других участников экспедиции. Тем не менее все тщательно соблюдали «акклиматизационный график». Однако, как выяснилось позднее, Скотт Фишер был в плохой физической форме и ежедневно принимал по 125 мг диамокса, который снимает отечный синдром.

К 1 мая все участники экспедиции «Горное безумие» закончили акклиматизационное восхождение, и было принято решение начать восхождение на вершину 5 мая, а позднее дата начала была перенесена на 6 мая. Вскоре после начала восхождения снова ухудшилось состояние участника восхождения Дейла Круза, и Фишер принял решение вернуться и проводить его вниз.

По словам Генри Тодда из группы «Гималайские гиды», он встретил Скотта Фишера, когда тот поднимался по леднику Кхумбу. Его насторожили последние слова, брошенные Фишером перед продолжением пути: «Я боюсь за своих людей. Мне не нравится, как у нас идут дела».

8 мая альпинисты «Горного безумия» не смогли вовремя отправиться к Лагерю III из-за сильного ветра. Тем не менее, А. Букрееву и С. Фишеру удалось обогнать участников экспедиции Роба Холла «Консультанты по приключениям». Утром 9 мая альпинисты отправились в Лагерь IV. На подъеме они растянулись в цепочку из 50 человек, поскольку помимо «Консультантов по приключениям» и «Горного безумия» также поднималась еще одна коммерческая экспедиция из США под руководством Даниеля Мазура и Джонатана Пратта. Добравшись до Южного седла (Южной седловины) альпинисты столкнулись с тяжелыми погодными условиями. Как вспоминал позднее Букреев, «это было поистине адское место, если только в аду бывает так холодно: ледяной ветер, скорость которого превышала 100 км/ч, свирепствовал на открытом плато, повсюду валялись пустые кислородные баллоны, брошенные здесь участниками предыдущих экспедиций». Клиенты обеих экспедиций обсуждали возможность отсрочки поднятия на вершину, которое было назначено на следующее утро. Холл и Фишер решили, что подъем состоится.

Вскоре после полуночи 10 мая экспедиция «Консультанты по приключениям» начала свое восхождение по южному склону от Лагеря IV, который находился на вершине Южного седла (примерно 7900 м). К ним присоединились 6 клиентов, 3 гида и шерпы (местные проводники) из группы Скотта Фишера «Горное безумие», а также тайваньская экспедиция, которую спонсировало правительство Тайваня. Выйдя из Лагеря IV в полночь, альпинисты, в случае, если все будет идти по плану, могли рассчитывать оказаться на вершине через 10-11 часов.
Вскоре начались незапланированные остановки и задержки, связанные с тем, что шерпы и гиды не успели зафиксировать веревки ко времени, когда альпинисты добрались до площадки. Это стоило им 1 часа. Причины произошедшего выяснить не представляется возможным, поскольку оба руководителя экспедиции погибли. Однако есть свидетельства того, что на горе в тот день находилось несколько групп альпинистов (примерно 34 человека), что, несомненно, могло повлиять на загруженность маршрута и вызвать задержки.

Достигнув отметки Ступень Хиллари (англ. Hillary Step, вертикальный выступ на юго-восточном ребре Эвереста), альпинисты вновь столкнулись с проблемой незакрепленного снаряжения, что заставляет их потерять еще час, ожидая, пока проблема будет устранена. Учитывая, что на вершину поднималось одновременно 34 альпиниста, Холл и Фишер попросили членов экспедиции держаться на расстоянии 150 м друг от друга. Джон Кракауэр и Анг Дорчже в 5:30 утра поднялись на высоту 8500 м и вышли на Балкон. К 6:00 утра на Балкон взошел Букреев.

Балкон — часть так называемой «зоны смерти» — места, где из-за холода и недостатка кислорода человек не может долго находиться, а любая задержка может стать роковой. Тем не менее, возникает еще одна задержка. Все альпинисты вынуждены ждать, пока шерпы вновь натянут перила. Такие перила должны быть проложены до Южной вершины (8748 м)

Совершая восхождение без использования кислорода, Анатолий Букреев достиг вершины первым, примерно в 13:07. Через несколько минут на вершине появился Джон Кракауэр. Еще через некоторое время Харрис и Бидлман. Многие из оставшихся альпинистов не успели достигнуть вершины до 14:00 — критического срока, после которого уже необходимо начать спуск для безопасного возвращения в Лагерь IV и ночевки.

Анатолий Букреев начал спускаться к Лагерю IV лишь в 14:30. К тому времени Мартин Адамс и Клив Шёнинг достигли вершины, тогда как Бидлман и другие участники экспедиции «Горное безумие» еще не добрались до вершины. Вскоре по наблюдениям альпинистов погода начала портиться, примерно в 15:00 начался снегопад и стемнело. Макалу Го добрался до вершины в начале 16:00 и сразу отметил ухудшение погодных условий.

Скотт Фишер добрался до вершины лишь к 15:45, будучи в плохом физическом состоянии: возможно, в связи с высотной болезнью, отеком легких и истощением от усталости. Когда до вершины добрались Роб Холл и Даг Хансен, неизвестно. Руководитель «Консультантов по приключениям» Роб Холл оставался в районе так называемой «Ступени Хиллари» (8790 м), где потерял сознание один из его клиентов, Даг Хансен. По рации Холл связался с лагерем, откуда к нему на помощь вышел Энди Харрис.

Более десятка участников восхождения, так и не добравшись до Лагеря IV, блуждали в пурге, уже не рассчитывая на спасение. Они сбились в кучу, надеясь переждать непогоду. Как выяснилось потом, всего в 20 м от них находилась не замеченная ими пропасть, так что альпинисты были на краю гибели в прямом и переносном смысле.

В это время еще одна драма разыгрывалась в Лагере IV. Анатолий Букреев, переходя от палатки к палатке, уговаривал альпинистов выйти на помощь попавшим в беду людям. Ответом ему было молчание — никто не хотел отправляться на верную смерть. И тогда русский альпинист совершает казалось бы невозможное — он идет в одиночку с запасом кислорода для погибающих. За последующие несколько часов Букреев сумел обнаружить и вывести к Лагерю IV троих совершенно обессилевших, едва живых людей — Шарлотту Фокс, Сэнди Питтмана и Тима Мадсена.

Еще несколько человек из двух групп сумели самостоятельно выйти к лагерю, когда снежная буря немного стихла. Около пяти утра на связь с лагерем вышел Роб Холл. Он сообщил, что Харрис, вышедший им на помощь, добрался до них, но позднее пропал. Даг Хансен умер. Сам Холл не мог справиться с обледеневшим регулятором кислородного баллона. Тело Холла обнаружили спустя 12 часов.

Шерпы, вышедшие 11 мая на поиски других пропавших участников восхождения, обнаружили Скотта Фишера и Макалу Го, руководителя Тайваньской экспедиции. Фишер находился в тяжелом состоянии, эвакуировать его не представлялось возможным, поэтому шерпы вывели лишь тайваньца, оставив руководителя «Горного безумия» на месте. Последнюю попытку спасти друга предпринял Анатолий Букреев, сумевший добраться до Фишера примерно в 19:00 11 мая, но к этому моменту альпинист был уже мертв.

В вышедшей вскоре книге «В разреженном воздухе» (англ. Into Thin Air, 1996) оставшегося в живых участника новозеландской экспедиции, — корреспондента журнала «Outside» Джона Кракауэра, Букреев был, с одной стороны, косвенно обвинен в том, что, являясь гидом экспедиции «Горное безумие», он раньше всех начал спуск с горы, не дождавшись своих клиентов, а с другой, Кракауэр подтверждал, что позже, узнав о бедственном положении потерявшихся и замерзающих клиентов, Анатолий один, несмотря на метель, вышел из лагеря на поиски и лично спас троих клиентов экспедиций. Букреев потребовал от Кракауэра извинений, но американец отказался это сделать.
В 1997 г. была опубликована книга Анатолия Букреева и Вестона ДеУолта «Восхождение. Трагические амбиции на Эвересте», в которой Букреев изложил свое видение причин трагедии, в частности, назвав среди прочих неподготовленность обеих экспедиций и безрассудство их погибших руководителей, которые за большие деньги брали в горы слабо подготовленных и уже немолодых людей, мало подходящих для альпинизма. В этом Кракауэр и Букреев оказались согласны друг с другом.

Не согласились с обвинениями в адрес Букреева и многие профессиональные альпинисты. Американский альпинист Гален Ровелл в своей статье так отозвался о действиях Букреева: «Сделанное им не имеет аналогов в истории мирового альпинизма. Человек, которого многие называют «тигром Гималаев», сразу после восхождения без кислорода на высшую точку планеты без всякой помощи несколько часов подряд спасал замерзающих альпинистов… Говорить, что ему повезло, значит недооценивать совершенного им. Это был настоящий подвиг».

6 декабря 1997 г. Американский Альпийский Клуб наградил Букреева премией имени Дэвида Соулса, вручаемой альпинистам, спасшим в горах людей с риском для собственной жизни, а Сенат США предложил ему принять американское гражданство.

После этих трагических событий Букреев подвел итог в одном из своих интервью: «А на Западе мне после прошлогодней трагедии многое не нравится, потому что люди делают на этом большие, сумасшедшие деньги, преподнося события так, как хочется той же Америке, а не так, как это было на самом деле. Сейчас Голливуд снимает фильм, не знаю, что там сделают из меня - с красной звездой какой-нибудь, с флагом в руках - и как они преподнесут это американскому обществу - понятно, что это будет совершенно по-другому».

Аннапурну - последняя вершина Букреева

Анатолия Букреева часто считали «одиночкой» по натуре, индивидуалистом за специфическую, сдержанную, но честную манеру общения и за то количество одиночных восхождений в горы, которые он совершал (он единственный в СНГ побывал в одиночку на пиках Победы и Хан-Тенгри; взошел соло на Лхоцзе, Шиша Пангма, Броуд-пик, Гашербрум II и другие гималайские восьмитысячники). Однако Анатолий Букреев помогал достичь вершины всем, даже неопытным любителям или тем, кто не имел никакого отношения к горам. Под его руководством на Эверест взошли первые индонезийцы, датчане и бразильцы.

Моро и Букреев. Последняя совместная фотография перед восхождением на Аннапурну

Зимой 1997 г. Анатолий Букреев планировал зимнее восхождение в альпийском стиле на вершину Аннапурна (8091) в Гималаях. Это был его 12-й «восьмитысячник», самый опасный среди всех - именно здесь чаще всего гибнут во время восхождения. Тогда в Гималаях было гораздо больше снега, чем обычно. Участники экспедиции даже переносили восхождение. Он шел в связке со своим другом, известным итальянским альпинистом Симоне Моро. Моро покорил семь восьмитысячников (Эверест — четырежды, Лхоцзе — дважды, Шишабангма — обе вершины, Чо-Ойю, Броуд Пик, зимой — Макалу и Гашербрум II), в сумме совершил 12 восхождений на восьмитысячники. Альпинистов сопровождал казахстанский кинооператор Дмитрий Соболев, который снимал ход восхождения.

25 декабря 1997 г. после очередного выхода на обработку маршрута все трое участников экспедиции возвращались в базовый лагерь для отдыха. Во время спуска выше них обвалился снежный карниз, который вызвал внезапную лавину. Эта лавина и смела всех троих. Моро, который шел последним по склону, лавина протащила около 800 м, он получил травмы, но остался жив и смог самостоятельно добраться до базового лагеря и вызвать помощь. На поиски пропавших вылетела спасательная экспедиция из Алма-Аты в составе четырех опытных альпинистов, но найти тела Букреева и Соболева они не смогли.

Линда Уайли и Анталий Букореев

Узнав по телефону от Моро о трагедии, подруга Букреева, Линда Уайли, села на самолет и прилетела в Непал. Она наняла вертолет и стала облетать маршрут: «Все кругом было в снегу, я никогда не видела столько снега. Это было неописуемо». Тела так и не были найдены. Через год Уайли организовала еще одну поисковую экспедицию, однако и она не принесла результатов. В 2007 г. на пике Пионер под Алма-Атой выше турбазы «Алматау» в день 10-й годовщины гибели Букреева альпинистской общественностью была установлена тренога с колоколом и две чугунные памятные плиты: одна именная, вторая с молитвой. Пик теперь носит имя Букреева. У подножия Аннапурны, последней непокоренной вершины Анатолия Букреева, Уайли установила памятник своему любимому — традиционную буддистскую каменную пирамиду. На табличке начертана фраза, однажды оброненная Анатолием: «Горы не стадионы, где я удовлетворяю свои амбиции, они — храмы, где я исповедую мою религию».

Оригинал записи и комментарии на

В продолжении материала памяти Анатолия Букреева публикую наше интервью с Линдой Уайли. Но вначале еще раз хотелось бы привести текст ее крайнего письма о том, кто был для них Джон Кракауэр: "...Нейл Бидлман и Джон Кракауэр сотрудничали в журнале, и вместе издали статью для "Outside Magazine", опубликованной в июле 1996 года и в которой Джон написал, что Анатолий взошел на Эверест без кислорода ради своих амбиций, что он действительно оставил клиентов на вершине и не помог им. Потом в "MENS Journal" была опубликована еще одна статья - также критическая. Это было очень несправедливо и в течение всего 1996 года везде, куда бы Анатолий ни пошел, он сталкивался с обвинением в том, что он повел себя как трус, сбежав с вершины... Анатолий написал хорошую ответную статью под названием "THE OXYGEN Illusion" для "American Alpine Journal" .

А еще Линда написала, что "ждала 15 лет, чтобы сказать Вестону де Уолту, насколько нелегко и больно им было общаться с ним ". Но обо всем по порядку.....

Если в вечный снег навеки ты
Ляжешь - над тобою, как над близким,
Наклонятся горные хребты
Самым прочным в мире обелиском.
Владимир Высоцкий «К вершине»

«Горы не стадионы, где я удовлетворяю свои амбиции, они - храмы, где я исповедую мою религию ». Эти слова, однажды случайно оброненные Анатолием Букреевым , начертаны на мемориальной доске в его память у восьмитысячника Аннапурна в Гималаях, где альпинист остался навсегда после схода лавины. Впрочем, Непал и эти горы давно стали для него вторым домом вместе с хребтами Урала, горами под Алма-Атой и высотами Колорадо в США, рядом с которыми он жил последние годы со своей подругой жизни Линдой Уайли в Нью-Мексико. Первым же домом для великого альпиниста всегда оставалась та страна, в которой он родился и вырос. «Я много раз был за границей. Бывало, по шесть месяцев отсутствовал дома. Но все время возвращался. Потому что мне не хватало нашего воздуха, нашей атмосферы, в которой я вырос. А я считаю себя гражданином мира. Мне говорят: «Анатолий, ты тренируешься в Америке, живешь в Казахстане, а сам родом с Урала». Я отвечаю: и так получается, что я большую часть времени в году провожу в Непале. Но я советский. Я остался советским человеком... », - говорил он. Анатолий Букреев оставался патриотом своей страны, несмотря на два гражданства (СССР и Казахстана), и получил награды "За мужество" в обеих странах.

Его часто считали «одиночкой» по натуре, индивидуалом за специфическую, сдержанную, но честную манеру общения и за то количество соло-восхождений в горы, которые он совершал (он единственный в СНГ побывал в одиночку на пиках Победы и Хан-Тенгри; взошел соло на Лхоцзе, Шиша Пангма, Броуд-пик, Гашербрум II и другие гималайские восьмитысячники). Однако Анатолий Букреев помогал достичь вершины всем, даже неопытным любителям или тем, кто не имел никакого отношения к горам. Под его руководством на Эверест взошли первые индонезийцы, датчане и бразильцы. И все же соло-восхождения стали для Анатолия Букреева особой его стезей.

Как-то легендарный Райнхольд Месснер отдельно заметил, что «альпинист должен ходить соло, но он не должен быть одинок». И Анатолий Букреев не был одинок. Они встретились высоко в горах Гималаев – и были рядом все последующие годы. Она разделяла с ним не только искреннюю любовь к горам и экспедициям, но и всю горечь, непонимание и напрасные обвинения после трагической экспедиции на Эверест в 1996 году, когда Анатолий писал, что «на Западе мне после прошлогодней трагедии многое не нравится, потому что люди делают на этом большие, сумасшедшие деньги, преподнося события так, как хочется той же Америке, а не так, как это было на самом деле», переживая утрату друзей и оправдываясь в том, чего не было. Впрочем, в их жизни были как серьезные вызовы, так и самые восхитительные моменты. Линда Уайли (Linda Wylie). Врач общей практики в Нью-Мексико (США), альпинист, взошедшая на горы Эльбрус, Килиманджаро, пятитысячник Кения, Скалистые горы в Кордильерах Северной Америки, Мраморную стену и пик Хан Тенгри в Тянь Шане и др. Именно она стала одним из самых близких друзей Анатолия Букреева и подругой его жизни, с кем он провел последние годы. Благодарна Линде за то, насколько искренне она рассказала об Анатолии Букрееве, его характере, значении в мире альпинизма США, а также о своем отношении к России, горам и о многом другом.

Линда, расскажите о Вашем знакомстве с Анатолием.

В 1994 году я путешествовала в Непал и собиралась встретиться с Генри Тоддом в базовом лагере Эвереста. Генри пригласил меня взойти до Пумори выше лагеря 1, где в 1993 году погиб мой хороший друг и компаньон, доктор Грегори Гордон. Там я впервые и увидела Анатолия в чайной... Он тоже направлялся на встречу с Генри поговорить о работе гидом. Так мы познакомились на Эвересте.

Как это повлияло на Вашу жизнь?

Анатолий был выдающимся, незаурядным человеком. Это было заметно с первого взгляда. Наши отношения развивались в течение нескольких лет. За это время он перенес не одно серьезное испытание. Я любила его и была его компаньоном, помогала с написанием его книги "Восхождение" в соавторстве с американцем Вестоном де Уолтом и с последующей ее публикацией в США. Отношения с Вестоном складывались непросто, и мне выпала роль медиатора.

В 1997 году мы вместе с Анатолием работали над организацией экспедиции индонезийских военных на Эверест. Той зимой у Анатолия возникли проблемы со здоровьем. Он перенес операцию на глаза, последующее восстановление отняло время. Мы много путешествовали, он был моим гидом на Мраморной стене и Хан Тенгри.

Знакомство с Анатолием и любовь к нему определенно расширили мои личностные горизонты - физически, эмоционально, психологически. После его смерти я оставила свою работу в медицине на год и уехала… В это время написала книгу "Над Облаками" - об Анатолии, обо всех его экспедициях. За это мы получили премию Джона Уайта в области литературы о горах на фестивале Банффа в 2002 году в Канаде. Я была счастлива, ведь Анатолий бы гордился мной...

Что Анатолий принес в мою жизнь? Он принес мне вершину Хан Тенгри, добавил писателя в список моих достижений, обогатил мою жизнь своим чувством юмора и нежностью. Я была счастлива эти годы, несмотря на то, что наша совместная жизнь была наполнена вызовами, сменявшими друг друга постоянно. Мы очень уважали друг друга. А красота гор отражалась в нас и в нашем отношении друг к другу.

Каким был Анатолий для Вас – как человек и профессионал?

Анатолий был очень собранным и целеустремленным. Честный и надежный друг. Мягкий и нежный. Потрясающий компаньон. Он никогда не требовал больше, чем сам отдавал в той или иной ситуации. Это значит, он был настолько сильным, умным, одаренным и стойким человеком, способным многое отдать, особенно в горах. Он обладам чудесным чувством юмора - таким, знаете, русским, ироническим. Он был спокойным. Играл на гитаре и пел. Он был вдохновленным тренером, любил свое дело.

Анатолий - альпинист старой советской школы, а значит - профессионал. Он доверял мне. Мы много разговаривали о его жизненных ценностях и о том, что он хотел бы сделать, если бы нам предстояла долгая жизнь. Анатолий хотел организовать тренировочный лагерь в Америке вместе со своим другом, спортивным врачем и атлетом. Анатолий считал, что российский метод воспитания и подготовки спортсменов - лучший в мире. Всё в этой системе было подчинено достижению вершины в 8000 метров в лучшей форме. У Анатолия был свой стиль восхождений - и в нем проявлялась натура казахстанского высотника и русского человека.

Что было самым важным для Анатолия Букреева в жизни? Каковы были его жизненные ценности?

Я думаю, что больше всего Анатолию важна была его свобода. Свобода переезда по разным странам мира, возможность действовать на мировой арене. Он никогда не говорил много о будущем или о смерти, потому что был суеверным. Думаю, это русская черта в его характере...

Анатолий любил тренерскую работу, любил горы, любил наблюдать, как в его воспитанниках взращивался настоящий спортивный дух. Что касается его характера... Он был необычным. Чувствовалась его сила - но он никогда не говорил обо всех своих достижениях.

Та трагическая экспедиция на Эверест 1996 года очень омрачила ему жизнь. Он вернулся домой с 50 шарфами, которые непальцы подарили ему в знак благодарности за спасение людей на Эвересте и в знак уважения. Его давний друг Нейл Бидлман (Neil Biedleman) из Боулдера встал на сторону Кракауэра и начал сотрудничать с ним в журнале "Outside Magazine", писать критические статьи. Нейл был огорчен тем вниманием, которое Анатолий получил, и тем, что он сам не был признан. Анатолий не понимал этого сначала. Вернувшись домой с Эвереста, он сказал, что очень устал и удручен из-за Скотта (Скотт Фишер руководил экспедицией на Эверест-96, друг Букреева - прим. авт.).

Тогда, в 1996 году Анатолий стал объектом резкой критики, это его возмутило. Летом того же года он потерял свою маму, что стало настолько неожиданным для него. Многие его друзья-альпинисты звонили ему со словами поддержки. Как-то оправившись от этого, он вернулся к восхождениям, осенью поднявшись на Чо Ойю и Шиша Пангму. Но по дороге в Алма-Ату Анатолий попал в автокатастрофу, нарушилось зрение, и в январе 1997 года он приехал в США на операцию. И мы совершенно не знали, восстановится ли он перед Индонезийской экспедицией на Эверест или нет.

Очень много стресса ему принесло общение с Вестоном де Уолтом, соавтором его книги "Восхождение" ("The Climb"). Вестон хотел лишь заработать денег на эверестской трагедии 1996 года, для Анатолия же было важным передать историю случившегося. Толе приходилось много общаться с прессой на английском, и у него это хорошо получалось.

Потом Индонезийская Экспедиция военных на Эверест все же состоялась - это был успех. За лето 1997 года Анатолий взошел на четыре восьмитысяччника в течение 90 дней. Потом прошла экспедиция на Хан Тенгри, также успешно. Там он встретился с Райнхольдом Месснером, который пытался вдохновить его на дальнейшие соло-восхождения, на зимние первопрохождения новых маршрутов. Так что всё это стало для Анатолия ближайшими целями. Но он говорил мне, что устал и хотел бы отдохнуть весной. Анатолий пытался дозвониться мне в мой день рождения в декабре 1997-го по дороге с Аннапурны в городок Гандрунг, но ни один телефон не работал. Тогда он послал мне оттуда телеграмму.

Я могу вспоминать много моментов и примеров его поведения, которые меня поражали и удивляли. Помню, как на подходе к третьему лагерю на Мраморной стене я шла позади Анатолия, уставшая, с тяжелой ношей. Анатолий был на порядок дальше меня в пути, почти у лагеря, и хотел как можно скорее обустроить его, но вдруг развернулся, пошел назад вниз ко мне - и принес мне бабочку. Ее занесло в гору на 6000 метров ветром - он сказал, что это его ободряющий подарок мне, и улыбнулся своей ослепительной улыбкой... У меня в памяти множество таких моментов, вещей, невообразимых, которые вы никогда бы не соотнесли с тем, что такой сильный человек, как Толя, мог сделать.

Прошло уже почти 20 лет - я до сих пор вижу его в сне время от времени и продолжаю любить его за все то, что он открыл во мне, и за все то, чем он делился со мной. Книга "Над Облаками" - это моя песня любви и благодарности Анатолию...

Линда, а каково Ваше мнение о поведении Кракауэра после трагической экспедиции на Эверест-1996?

Джон попал в экспедицию, где все пошло не так в последние часы и несколько хороших людей погибли. Джон был неадекватен, им двигала горечь и обида, он повел себя неадекватно и неправильно. Не думаю, что он ожидал, что у Анатолия появится голос и вес в Америке. Но множество людей видели, что Анатолий поступил как герой, рисковал своей жизнью, спасая людей на Южном седле Эвереста.

Правда ли то, что Конгресс благодарил его за этот поступок, и Анатолию было предложено гражданство США?

Палата Представителей Конгресса США направила Анатолию личную благодарность за спасение людей на Эвересте, инициатором которой стал Билл Ричардсон, конгрессмен из Нью Мексико. Мы с Анатолием жили в моем доме в Нью Мексико после той экспедиции 1996 года. Также ему предложили подать заявку на американское гражданство в порядке исключительности. Но Анатолий не был заинтересован в этом. Проблем с въездом и выездом из США он никогда не имел.

Был ли признан Анатолий Букреев как выдающийся альпинист в среде американских коллег?

Да, он был хорошо известен и признан как альпинист в США и до, и после Эвереста 1996 года. Майкл Ковинтон (Michael Covington), Гален Роуэл (Galen Rowell), Эд Вистерс (Ed Viesters) и многие другие альпинисты США знали его и были впечатлены его характером, его способностями как профессионального альпиниста. Его скоростные восхождения феноменальны.

Анатолий жил какое-то время в Боулдере, хорошо отзывался об этом городе и людях. Вообще, жизнь в США изменила его как-то?

Он прожил в Боулдере несколько месяцев в 1990 году, затем в Теллуриде и Сан Франциско в 1992-м. Скалолаз и фотограф Бет Уолд (Beth Wald) познакомил его с миром американских альпинистов, где для Анатолия всегда было место для жизни и работы. Он возобновил общение с Сергеем Арсентьевым из Санкт-Петербурга и со своим другом из Казахстана, врачем. Альпинизм и работа высотным гидом оставались для Анатолия главным занятием в жизни.

А сейчас его помнят в США?

Конечно. Все, кто был знаком с ним, помнят его. Его имя вызывает огромное уважение и признание у молодых альпинистов, которые занимаются этим также серьезно.

Линда, Вы установили памятную стеллу Анатолию у подножия Аннапурны и учредили Фонд памяти Анатолию Букрееву в США. Расскажите об этом.

Да. Я установила мемориал. Нужно было место памяти, которое бы напоминало людям о нем и о том, что Аннапурна стала его последним пристанищем. Памятник помог мне как-то пережить его уход...

Что касается Фонда им. Анатолия Букреева, я создала его для того, чтобы распорядиться теми деньгами, которые Анатолий заработал. Я привезла сестру Анатолия в США и передала ей "Восхождение" для его сестры Ирины и ее братьев в Коркино (Челябинская область, место рождения Анатолия Букреева - прим. авт.). У Анатолия не осталось других родственников. Свои деньги, записанные на моем счету в США, он не смог потратить. И я хотела отдать их туда, куда он считал нужным и важным. Этот процесс еще не закончен. Я оплатила экспедицию Алма-Атинского альпклуба по поискам тела Анатолия, но безрезультатно... Также выплатила долг вдове Рейнмара Йосвига (Reinmar Joswig), капитана немецкой экспедиции на К2 в 1992 году. Анатолий хотел внести свой взнос в экспедицию, но на тот момент не было возможности это сделать. У меня появился шанс пригласить одного казахстанского альпиниста, участвовавшего в восхождении по северной стене Эвереста в 1997 году, в США для операции - он искалечил себе лицо. Потом я попросила друзей Анатолия из Боулдера и Сан Франциско сделать мемориал в его память. Также два года мы спонсировали проекты обмена альпинистами между альпклубами Алма-Аты и школы "NOLS" (Outdoor Leader Ship School) в США. Позже, когда все средства были потрачены, работа Фонда приостановилась.

С кем еще Вы были знакомы из российских альпинистов?

С очень многими. Я знала Александра Одинцова - он также мой друг. Ильинский, Виноградский, Владимир Башкиров. Уважаю Александра Ручкина. Денис Урубко, конечно. Денис - прямой последователь Анатолия. Благодаря великим традициям российского, советского альпинизма и системе подготовки всегда будут российские звезды в мировом альпинизме, достигающие труднейшие цели в самом лучшем, хотя и суровом стиле. Весь альпинистский мир знает это и уважает.

А как Вы относитесь к России и русским, в целом?

У меня очень теплые чувства ко всем, кого я знала и с кем работала в наше время с Анатолием. Владимир Фролов, Наташа Башкирова, Александр Одинцов - это мои хорошие друзья. После смерти Анатолия я пять лет жила на Украине. Ситуация там сегодня очень болезненна для меня. Что-то я понимаю, что-то - нет. Никогда нельзя считать войну ответом на вопросы. Она провоцирует деградацию жизни и отбрасывает культуру назад.

К сожалению, политика США в мире базируется на защите своих бизнес-интересов и возможностей. Я была неприятно разочарована в нашем правительстве. Я думаю, и россиянам есть на что жаловаться. Обычный человек ни за что не отвечает и многого не знает. Пропаганда с обеих сторон вселяет страх и непонимание среди людей, и через этот страх осуществляется манипуляция ради целей меньшинства.

Мы с Анатолием были аполитичны. Мы всегда верили, что люди взаимодействуют между собой прежде всего как личности. Люди пытаются найти пути для жизни полной смысла, морали и нравственности вопреки всей коррупции и нестабильности в среде высшей власти, которая пытается управлять ими.

Каково Ваше отношение к политике США в мире?

Мое отношение к политике США изменилось. Мы причиняем страдания другим. У США нет больше морального авторитета в мире.

Насколько популярен альпинизм в Америке?

Очень популярен. Горы чисты, там нет насилия и борьбы. Чтобы достичь высот, нужно особое состояние ума, духа, нужно благородство. А также сакральность, скромность, дисциплина. Эти качества и смиряющая, возвышенная красота гор отражаются в личности большинства альпинистов. И самое важное и интересное в жизни альпинистов не то, как высоко и далеко они взбирались, а те изменения, которые порождали попытки восхождений глубоко в их характерах. Для меня это важнее всего. Я по-настоящему дома только в тех местах, где есть настоящая дикая природа, вне всякой политики и коммерции. Даже невысокие горы и природа вдохновляют. А подготовка и восхождения дают свободу и умиротворение.

Что бы Вы пожелали всем альпинистам?

Я желаю им свободных и чистых гор.

Спасибо, Линда.

Спасибо.

Анатолий Букреев – один из гигантов уходящей эпохи советского альпинизма, с его командным духом, проявлением невероятной воли и профессионализма в любых ситуациях.

Виктор Козлов впервые обнародовал интервью с Анатолием Букреевым, которое он снял в базовом лагере Эвереста в 1997 году.

Анатолий рассказывает о трагических событиях 1996 года, которые послужили поводом для создания фильмов "Смерть на Эвересте" (1997) и Эверест (2015), участником которых он был.

От Редакции:

Трагедией на Джомолунгме в мае 1996 года называют события, произошедшие 11 мая 1996 года и приведшие к массовой гибели альпинистов на южном склоне Джомолунгмы.

За весь сезон 1996 года при восхождении на гору погибли 15 человек, что навсегда вписало этот год как один из самых трагических в историю покорения Джомолунгмы. Майская трагедия получила широкую огласку в прессе и альпинистском сообществе, поставив под сомнение целесообразность и нравственные аспекты коммерциализации Джомолунгмы.

Выжившие участники событий предложили свои версии случившегося каждый.
.

Противоположную точку зрения изложил казахстанский альпинист русского происхождения

Анатолий Букреев выполнил свою работу, на которую он был нанят руководителем экспедиции Скоттом Фишером, по проложению маршрута к вершине и провешиванию перил, не стал пользоваться кислородом и после спустился вниз в штурмовой лагерь по указанию Фишера, оставив группу, как и полагается, с их высотными гидами.

Позднее Кракауэр решил, что Букреев зря так поступил и пытался уличить здесь малодушие. Никто тогда и представить не мог, что это удачное восхождение к вершине Эвереста будет зверски «растерзано» сильнейшим циклоном, внезапно обрушившимся на гору и вытянувшим из альпинистов последние силы и жизнь в «зоне смерти» выше 8000 метров.

Об этом не догадывался и Анатолий, ожидающий группу в штурмовом лагере. Когда он увидел чуть живых, обмороженных и почти безжизненных редких участников восхождения, не раздумывая пошел наверх, в ночь, в шквальный ураган, в кромешный ад, в ту самую «зону смерти», чтобы вытащить кого еще было возможно.

Более подробно о тех событиях с детальным разбором ошибок, допущенных в организации экспедиции, можно узнать из документального фильма National Geographic «Секунды до катастрофы: в мертвой зоне». Добавим, что десятки, сотни людей со всего мира выражали Анатолию Букрееву свою искреннюю благодарность за спасение альпинистов.

Букреева наградили премией Американского Альпийского Клуба имени Дэвида Соулса, вручаемую альпинистам, спасшим в горах людей с риском для собственной жизни, публичной Благодарностью Палаты представителей Конгресса США в 1997 году. Факты говорят сами за себя – решающая роль Букреева в спасении жизней на Эвересте оказалась неизмерима.

Впрочем, советский альпинист получал и другие знаковые награды - орден «За личное мужество» СССР и казахстанская медаль «Ерлігі Ушін» («За мужество»). Его знали и безмерно уважали везде. Он родился в Челябинской области, жил и учился в Челябинске, где дошел до первого разряда в альпинизме, продолжил свой рост как профессионал в Алма-Ате, а «третьим» домом для него стала Америка, где жила его гражданская жена, врач Линда Уайли, и друзья, известнейшие альпинисты и скалолазы США.

Анатолий Букреев в буквальном смысле раздвинул горизонты человеческих возможностей и дошел «до космоса», 21 раз (!!) взойдя на высочайшие восьмитысячники планеты.

Он прошел первый в мире траверс всех четырех вершин третьего восьмитысячника в составе Второй Гималайской экспедиции СССР на Канченджангу (8586 метров), установил мировые рекорды первых скоростных забегов на Эльбрус (5642 метра) и семитысячник пик Ленина (7134 метра) – запредельные достижения, которые не смог повторить за десятки лет никто в мире.

Профессионал высочайшего класса. Знаменитейший в мире высотный гид.
Настоящий альпинист. Заслуженный мастер спорта СССР. Обладатель звания «Снежный Барс» за восхождение на все семитысячники СССР на Памире и Тянь-Шане.

Список его достижений безграничен и неисчерпаем. Сколько мог бы рассказать он всего! Но мы не можем поговорить с ним – Анатолий погиб при восхождении на свой двенадцатый восьмитысячник в 1997 году зимой. Гора Аннапурна «оставила» его у себя. Анатолий шел в связке с итальянцем Симоне Моро, но внезапно огромный снежный карниз, вблизи которого находился Букреев, обвалился, спровоцировав гигантскую лавину и сравняв все вокруг в белое, бесконечное снежное поле.